Бактерии Acinetobacter baumannii вызывают широкий спектр локальных и системных гнойно-воспалительных процессов. Наибольшее клиническое значение приобрели высокорезистентные к антибиотикам генетические варианты бактерий, вызывающие заболевания, ассоциированные с оказанием медицинской помощи, что представляет существенную проблему здравоохранения.

Исследовано 53 изолята A. baumannii, выделенных от пациентов, которые проходили лечение в отделениях хирургии и интенсивной терапии учреждений здравоохранения страны. Молекулярно-генетическими методами – мультилокусным сиквенс-типированием и ПЦР реального времени ‒ установлены спектр сиквенс-типов (ST) и клональных комплексов (СС), а также носительство генов резистентности бета-лактамаз расширенного типа, металлобета-лактамаз и сериновых карбапенемаз.

Исследованные методом мультилокусного сиквенс-типирования изоляты A. baumannii принадлежали к 4 клональным комплексам – СС109, СС92, СС944 и СС110. Генетическая структура доминирующего СС109 была представлена сиквенс-типами ST2550, ST231, ST441, а структура СС92 ‒ ST2168, ST450 и ST195. К минорным СС относились СС944 и СС110.

С помощью филогенетического анализа установлено, что предковым сиквенс-типом кластера 1 является ST229, который эволюционирует с образованием сиквенс-типов ST195, ST450, ST2563 и ST1103. Кластер 2 формируется на основе ST2182, эволюционирующего с образованием двух ветвей ‒ ST2564 и ST441.

Анализ взаимосвязей ST и CC A. baumannii в зависимости от региона страны показал, что чаще всего изоляты, относящиеся к ST2550 (CC109), распространены в Гомельской, Могилевской, Минской и Гродненской областях, а изоляты ST231 (CC109) ‒ в Витебской, Гродненской и Могилевской областях.

Цель исследования – сравнить клинико-лабораторные показатели, исходы заболевания, чувствительность к антибиотикам и их комбинациям у пациентов с пневмонией, вызванной K. рneumoniae, в сочетании с COVID-19 инфекцией и без нее.

Проведен анализ 93 случаев пневмонии с выделением из биологического материала K. pneumoniae, в том числе 65 случаев с COVID-19 инфекцией и 28 случаев без нее. В обеих группах наиболее частыми сопутствующими патологиями были болезни системы кровообращения и метаболические нарушения. Лабораторные показатели в группах статистически значимо не различались. При пневмонии, развившейся на фоне инфекции COVID-19, достоверно чаще отмечались случаи летального исхода заболевания (66 % vs 32 %).

 K. pneumoniae (нозокомиальные штаммы) выделяли у пациентов обеих групп, как правило, спустя 10 сут после госпитализации. В обеих группах большинство выделенных штаммов K. pneumoniae характеризовались множественной устойчивостью к антибиотикам. Отмечалась низкая эффективность не включающих колистин комбинаций антибиотиков, в том числе комбинаций с карбапенемами. У 40 (61,5 (48,6–73,3) %) изолятов K. pneumoniae, выделенных от пациентов основной группы, выявлены карбапенемазы.

Полученные результаты исследования позволяют считать схемы антибиотикотерапии с включением колистина предпочтительными для лечения пневмонии, вызванной госпитальными штаммами K. pneumoniae, у пациентов с COVID-19 инфекцией и без нее.

При длительности постковидных симптомов более 3 недель от начала заболевания COVID диагностируют постковидный синдром, а при их длительности более 12 недель ‒ хроническое течение заболевания. В ходе исследования учитывали жалобы пациентов и наличие инфекции в ротовой полости после перенесенного COVID-19 и на основе этого оценивали влияние отдаленных симптомов на риск развития стоматологической патологии. Все испытуемые были опрошены с помощью наиболее часто используемого опросника OHIP-14, определяющего уровень качества жизни, связанного со здоровьем зубов. Наиболее частыми были жалобы на чувство сухости в ротовой полости, которое предъявляли 30,04 % обследованных (в контрольной группе ‒ 1,64 %). Более 24,90 % пациентов, переболевших COVID-19, отмечали потерю вкусовых ощущений (в контрольной группе ‒ 1,64 %). При клиническом осмотре ротовой полости пациентов, перенесших COVID-19, выявлены такие поражения слизистой оболочки рта, как эритема, папулы, везикулы, а также заболевания периодонта и слюнных желез. 

Пазуха клиновидной кости является одной из четырех воздухоносных полостей черепа, сообщающихся с полостью носа. Она характеризуется высокой индивидуальной анатомической вариабельностью, включая половой диморфизм, этнической и географической изменчивостью морфометрических параметров.

Цель исследования – установить зависимость морфометрических параметров пазухи клиновидной кости от ее протяженности в переднезаднем и латеральном направлениях.

Изучены данные конусно-лучевой компьютерной томографии 245 стоматологических и ЛОР-пациентов (98 мужчин и 147 женщин, средний возраст 37 ± 13 лет), получивших медицинскую помощь в частных медицинских центрах г. Минска в 2023−2024 гг.

Постселлярный тип пазухи клиновидной кости оказался доминирующим как у мужчин, так и у женщин  (71,4 и 66,6 % соответственно). Объем воздухоносной полости в изученной выборке варьировался в пределах 3,4–37,5 см³ и у мужчин был больше, чем у женщин. У пациентов в возрасте до 30 лет объем и ширина пазухи клиновидной кости оказались статистически значимо больше, чем у пациентов 31‒84 лет. Все линейные размеры пазухи были больше при ее постселлярном типе. Ширина и объем пазухи с латеральной экспансией в большие крылья клиновидной кости статистически значимо больше, чем при отсутствии этой экспансии. У 56,7 % пациентов присутствовала парная пазуха клиновидной кости, разделенная перегородкой на правую и левую половины, чаще асимметричные. В 11,0 % случаев обнаружена одна воздушная полость. При этом контралатеральная сторона пазухи была сильно редуцирована. У 32,3 % пациентов помимо основной перегородки имелись добавочные перегородки, которые почти в половине случаев прикреплялись к костной стенке борозды внутренней сонной артерии при ее протрузии в пазуху.

В связи с высокой изменчивостью морфометрических параметров воздухоносной полости при рассмотрении возможности эндоскопического транссфеноидального доступа к основанию черепа рекомендуется проводить детальную предоперационную визуализацию пазухи клиновидной кости.

Несмотря на достигнутые успехи в лечении внебольничных пневмоний (ВП), тактика терапии нуждается в усовершенствовании, особенно при создании коллективов военнослужащих нового пополнения.

Цель исследования ‒ изучение клинико-иммунологических особенностей действия иммунотропного препарата бактериального происхождения Иммуновак-ВП-4 в комплексном лечении внебольничной пневмонии легкого течения у военнослужащих нового пополнения.

В исследование были включены 35 пациентов (группа 1, основная), поступивших на стационарное лечение по поводу ВП легкого течения, которым помимо базисной антибактериальной терапии вводилась вакцина ИммуновакВП-4. Группу 2 (контрольную) составили 53 пациента, получавших только базисную антибактериальную терапию. Иммуновак-ВП-4 (содержит лизаты Staphylococcus aureus, Klebsiella pneumoniae, Proteus vulgaris, Escherichia coli) назначали по назально-подкожной схеме с 1-х по 13-е сутки нахождения в стационаре. В основе механизма действия препарата лежит активация ключевых эффекторов врожденного и адаптивного иммунитета.

В основной группе отмечено повышение таких показателей, как пиковая объемная скорость выдоха, максимальная объемная скорость при выдохе на уровне 25 % форсированной жизненной емкости легких (МОС₂₅), МОС₅₀, МОС₇₅, выработка IgG-антител к компонентам клеточной стенки 4 условно-патогенных микроорганизмов, относительное уменьшение уровня ИЛ-6 и концентрации ИФН-γ в сыворотке крови на фоне введения бактериального иммуномодулятора.

Включение подкожно-назальной схемы применения поликомпонентной антибактериальной вакцины в комплексное лечение ВП легкого течения может быть рекомендовано как один из способов терапии, который приводит к нормализации медиаторов воспаления и является важным фактором профилактики респираторных инфекций у данной когорты пациентов.

Мезенхимальные стволовые/стромальные клетки (МСК) обладают уникальными функциональными свойствами, в частности способностью дифференцироваться в хондрогенном направлении. Благодаря этому данная популяция клеток широко востребована при репарации хрящевой ткани. Различные комбинации ростовых факторов не только способствуют экспрессии генов-маркеров гиалинового хряща, но и индуцируют маркеры, ассоциированные с гипертрофией. Есть данные, что аскорбиновая кислота может стимулировать хондрогенную дифференцировку МСК за счет увеличения транскрипции генов коллагенов Сol2. В связи с этим изучено влияние аскорбиновой кислоты при ее добавлении в дифференцировочную среду к ранее разработанному коктейлю цитокинов с целью получения гиалиноподобного матрикса. Ввиду спорного времени индукции процесса хондрогенеза в МСК сделано предположение о возможности сокращения срока индукции хондрогенной преддифференцировки МСК.

На основе проведенных исследований подтверждено положительное влияние аскорбиновой кислоты на экспрессию гена Col2, что свидетельствует об образовании гиалиноподобной хрящевой ткани при хондрогенной дифференцировке МСК. Анализ экспрессии генов-маркеров хондрогенной дифференцировки МСК и синтеза компонентов внеклеточного матрикса на 4-е и 7-е сутки показал возможность сокращения срока преддифференцировки до 4 сут.

Изучены показатели экспрессии матриксных металлопротеиназ (ММР) типов 2 и 9 и полиморфизм генов ММР-2, ММР-9 и их тканевого ингибитора (TIMP-2) в плацентарной ткани женщин с ранними репродуктивными потерями. Установлено, что у женщин с привычным невынашиванием беременности в первом триместре экспрессия ММР-2 в препаратах плацентарной ткани существенно выше, чем у женщин с нормально протекающей беременностью. Выявлены ассоциации мутантного аллеля Т полиморфизма 735 C/T гена MMP-2 и мутантного аллеля С полиморфизма 418 G/C гена TIMP-2 с высоким уровнем экспрессии MMP-2. Уровни экспрессии MMP-9 в плаценте женщин с привычным выкидышем и с физиологическим течением беременности статистически значимо не различались.

Вирус Коксаки В5 ‒ наиболее часто обнаруживаемый в Беларуси в течение последних 20 лет тип энтеровируса (ЭВ). Его доминирование на территории страны сопровождалось значительным генетическим разнообразием: идентифицировано 12 геновариантов вируса, принадлежавших к 2 ранее идентифицированным геногруппам и 5 субгеногруппам (А1, А3, А4, В1, В2). Данные возбудители регистрировались параллельно на протяжении всего периода наблюдения и имели три основных паттерна циркуляции (длительная циркуляция на территории страны в течение 7‒15 лет, длительная глобальная циркуляция и периодические заносы в Беларусь, кратковременная циркуляция в течение 1‒3 лет), а затем исчезали. Страны происхождения ближайшего общего предка ‒ Китай, Франция и Беларусь (для 8 из 12 исследуемых геновариантов вероятность составила 89–100 %). Временной интервал между расхождением геноварианта от ближайшего общего предка и обнаружением его в популяции составил в среднем 3,1 ± 1,2 года. Все аминокислотные замены, обнаруженные у геновариантов Коксаки В5 и ранее уже встречавшиеся у различных штаммов вируса в других странах мира, были описаны как нейтральные.
Продолжение исследований по молекулярному мониторингу ЭВ позволит расширить накопленные данные и получить новую ценную информацию, касающуюся как молекулярной эволюции ЭВ, так и общих эволюционных закономерностей вирусов.